Историки России

В том числе и о том, что современные школьники не только России, но и Германии должны знать о Сталинградской битве, которая стала смертельным испытанием для Рейха и поворотом в войне. О том, как страны, смотревшие друг на друга через оружейный прицел, нашли консенсус, наш разговор с директором Института всеобщей истории РАН, академиком Александром Чубарьяном.

Пока политики спекулируют на истории, ученые договариваются. Вам известен опыт создания совместного учебника странами, которые много раз воевали друг против друга?

Александр Чубарьян: Нет. Была попытка совместной работы Германии и Польши, но закончилась неудачей. Есть германо-французский трехтомник, но это не учебник, а научное исследование. А уж чтобы страны, которые имели такой трагический опыт отношений, написали пособие, это впервые. Эта книга вызывает общественный интерес в Германии сегодня, когда отношения между нашими странами омрачены санкциями?

Александр Чубарьян: Время сейчас действительно непростое, но презентация в помещении Берлинской национальной библиотеки, самой крупной в Германии, не была отложена, участия в ней членов российско-германской комиссии историков никто не отменял, и руководства статс-секретариата министерства культуры Германии - тоже. Я думаю, что это как раз и есть показатель общественного интереса и понимания значения этого события. И это важно, в первую очередь, не для образовательного процесса: это все-таки факультативная книга. Но то, что она вышла - доказательство возможности сотрудничества. Мы пришли к результату после более чем десяти лет различных конференций, построения планов, их обсуждения и критики. Это новый уровень научного взаимодействия.

Почему вы начали презентовать "с конца", ведь трехтомник охватывает три века нашего общего прошлого, начиная с XVIII-го?

В интервью "РГ" к юбилею Сталинградской битвы вы рассказывали о том, как трудно пишется глава пособия, посвященная этой страшной странице истории Второй мировой войны. Наших историков не устраивала немецкая позиция. Как вышли из положения?

Александр Чубарьян:

То есть связал советский героизм с наличием заградотрядов и мощной репрессивной машины?

Александр Чубарьян:

Какие еще сложные темы потребовалось дублировать?

Александр Чубарьян:

Наибольшие разногласия у нас были по пакту Молотова - Риббентропа 1939 года, - здесь у нас очень разные оценки. Не сошлись и в подходах к Берлинскому кризису 1948 года. И, как не странно, пришлось написать две статьи по Всемирной выставке 1937 года в Париже.

Время, когда культура и в Германии и в Советском Союзе превратились в идеологию…

Александр Чубарьян:

Это была необычная выставка. Посетителям сразу же бросались в глаза два символа: мухинская скульптура "Рабочий и колхозница", украшенная портретом Сталина, а напротив - экспозиция нацистской Германии с портретом Гитлера. Немецкий историк, соблазнившись политическими оценками, пошел по пути приравнивания двух режимов. Мы же посчитали, что лучше остановиться на эстетике экспонатов, не лишенных, впрочем, политической символики. Вообще, должен сказать, что работали мы очень конструктивно, не конфронтировали друг с другом и, если не находили общих решений, давали два взгляда на событие или проблему. В книге есть общее введение, которое согласовано и подписано, в частности мною и сопредседателем российско-германской комиссии историков, ответственным редактором с немецкой стороны Хoрстом Мёллером. Кстати, буквально вот-вот состоится избрание нового состава комиссии с немецкой стороны. У нас появятся новые партнеры.

Не думаю. Это естественный процесс, вообще немцы очень строго следят за сменой кадров. Я уверен, что наше сотрудничество будет плодотворно развиваться. Следующее заседание комиссии будет в Москве в июле. Кроме того, планируется совместная конференция, и немецкая сторона уже рекламировала появление следующей книги серии "Наши вехи совместной памяти". В последнее время наметились явные разночтения российской и польской исторической памяти в отношении Второй мировой войны.

Почему, на ваш взгляд, нам легче найти общий язык с немцами, чем с поляками, с которыми мы вроде бы воевали на одной стороне?

Александр Чубарьян:

Сотрудничество с Германией у нас, действительно, развивается очень хорошо. Как историк, а не политик, могу сказать, что исторические разногласия - нормальное явление. Образование, наука, культура - это сфера выше всяких санкций и политических страстей. А наука, в том числе и история, универсальна и интернациональна по своей сути. Что же касается Польши, то у нас есть с ней аналогичный проект по созданию учебного пособия. И работа идет, но довольно сложно. Слишком много между нами стереотипов и клише. Но я оптимист по своей природе. И, во всяком случае, та группа польских ученых, с которыми контактируют мои коллеги, дает основания говорить, что мы все-таки идем по правильному пути. Что из этого получится? Возможно, учебное пособие. Кстати, такой же проект у нас наметился с австрийцами.

Где и когда вы планируете делать презентацию российского варианта российско-германского пособия?

Через месяц, в Москве. Немецкие коллеги обещали приехать. Книга только вышла по-русски, а вокруг нее может возникнуть вопрос: обложка будет не такая, как на немецком варианте.

Почему?

Александр Чубарьян:

Никаких секретов. Мы с самого начала хотели показать на обложке документы наиболее характеризующие вехи наших отношений (на обложке немецкого варианта - фото Михаила Горбачева и Гельмута Коля - прим. Ред). Немецкие коллеги приняли это абсолютно спокойно. А что касается указанных политиков, их фото помещены в соответствующих разделах учебного пособия.